Любви нет — ее убил маркетинг, брак по расчету. Она была, я ее помню! Помню, как любая новая модель восхищала, манила. Влюбляла… Когда появилась Alfa Romeo 156, шинами старого «Запорожца» я рисовал ее имя на асфальте. Прокатился на Mercedes Gelandewagen — выражением лица заполнил призывную анкету бундесвера. После старенькой Honda Civic — половосозрел и возбудился. Сейчас я мертв. Холоден. Безразличен.
Мне неинтересно смотреть на новые модели, не говоря уже о предложении покататься. Зачем? Чтобы убедиться в нынешней фригидности Honda? Чтобы прослушать бредовую лекцию о Mercedes спортивном и надежной, верной Alfa? Зачем мне спортивный, но сложный Mercedes? И надежная, но скучная Alfa?
Мне кажется, сейчас нам продают подделку. Вместо шекспировской трагедии и донжуанского оргазма создания автомобиля инженером пытаются продать пошлость в мягкой обложке учебника маркетинга.
Кто бы смог помочь Фердинанду Порше зачинать «Жука»? Кто бы смог заставить сэра Иссигониса стесняться Mini? Наверное, только сам Господь Бог.
Он не пришел, вместо него появились маркетологи. Они у руля — и нет покоя оболочке. Денно и нощно воздаю хвалу инженерам, дабы не убивали они Творца в себе ради сиюминутной прибыли бизнес-плана.
Ничего не помогает: читаю в новостях о поклонении Карлосу Гону, обрезателю расходов… А то, что после его прихода машины стали хуже, никого не волнует.
То, что во всем мире творится, волнует только горстку механиков, инженеров и меня, случайного гуманитария в их цифровых рядах.
«Двенадцать лет от сквозной коррозии?» — окститесь, о чем вы, господа маркетологи? Я понимаю, что этого действительно хочет клиент. Но одной рукой вы цинкуете кузов, другой начиняете его электронной дрянью, срок службы которой от силы лет семь, а потом подходят ваши чудо-ступицы по $200 за штуку. У нас будут свалки блестящих машин — вот о чем говорят ваши хвалебные двенадцать лет от сквозной коррозии. Смутные времена наступают, темные: за годы маркетологического ига «маленькие» Citroen разучились ездить по серпантинам. Mercedes стал сложным и глючным, как амстердамский джанк, а BMW — жирным и сальным деревенским увальнем. Такое бывает, когда детей зачинают без любви.
Сейчас ваши дети из цифровой пробирки стали мутантами. Перешли грань: зачем миру Land Rover, на котором нельзя съезжать с асфальта?
Таких нужно отстреливать. А создателей — расстреливать. Они нарушили главный закон жизни.
Карма — одна. Любовь она.
А были времена, когда и карма цела — и машина хороша.
Они ушли, и где-то там, далече.
В ваших учебниках истории это глава выглядит так: «Volkswagen Golf 2 — неудачный автомобиль. Не ломался и не принес прибыли СТО и отделу запчастей — в утиль его!»
Мы новый, маркетологический мир построим! С электрогидравлическим ручником, который… На фига машине ручник с приводом от кнопки? Чтобы через пару зим менять весь механизм? Это не техника, это подделка, порнография.
Я пишу эти строки где-то под Сызранью, на пути в Казахстан. Я приехал сюда на BMW X5 — отличный автомобиль, но без запасного колеса. Полноприводной полувнедорожник — без запаски! Назад до Москвы — семьсот, вперед — сколько? Без дорог… А у полноприводной машины нет запаски.
Мне ее любить? Где мы будем любить друг друга? У какой обочины?
Где ты, жиголо снижения расходов на производство? Рассказал бы, как мне любить созданные тобой автомобили? Только ненавидеть!
И скорбить по замученным в застенках исследований рынка Nokia 3310, скрипке Страдивари и Mercedes-Benz W123. Жаль, в учебниках по маркетингу об этих героях инженерного сопротивления — ни слова. Потому что в них не пишут о любви…
Только надо понимать, что разница в цене между сонатой и мерседесом - это не только за бренд, а разница во внешнем виде вообще субъективна.
